Политически тяжёлый день
А мне нравится фотография с интервью пленного российского военнослужащего Виктора Агеева.
Добрая такая фотография, с мамой.
Так и не скажешь сразу, что вот именно такие едут на Украину убивать украинцев.
В толпе встретишь – и не подумаешь даже, что такой добродушный паренёк добивается того, чтоб мои родители на оккупированной части Украины никогда не увидели своих внуков (моих детей).
Мама его очень интеллигентная, учительница. Сына, правда, воспитала так, что он стал оккупантом, и до плена способствовал тому, чтоб мой отец, инвалид 2-й группы, не имел доступа к инсулину, которым обеспечивала его Украина.
А если закрыть глаза на вот эти мелочи, вроде того, что я, благодаря таким, как Виктор Агеев, не могу больше увидеть дом, в котором прошло моё детство, и двор, в котором я вырос, – ну замечательные ведь люди.
Вот тут на видео мама плачет, но её не покидает надежда, что она ещё увидит своего сына.
Очень трогательно.
А моя мама из-за Виктора Агеева не может увидеть своего сына.
Такая вот фигня.
Так вот, о чём я хотел сказать.
В интервью проскочило, что российского солдата Ерофеева после обмена на Надежду Савченко (курс обмена, как вы знаете, 1 украинская женщина-военнослужащая стоит 2 российских военнослужащих) просто убили после возвращения туда, откуда он приехал.
Нет, ну это Агеев так сказал, что убили, не я.
Я считаю, что это подлое враньё.
Всем известно, что российских военнослужащих на Украине нет, не будет же врать российское руководство.
Оттого и убивать ГРУшника Ерофеева было не за что – какую он военную тайну рассказать мог?
Врёт этот Агеев, конечно.